То, что собака – животное стайное, по-настоя-щему начинаешь понимать, только наблюдая за несколькими питомцами, живущими в одном доме. Эти наблюдения невероятно интересны, они становятся крепким фундаментом уважения и любви, которые мы испытываем к Canis lupus familiaris. На протяжении многих лет наблюдая за своими собаками, я не раз удивлялась их сообразительности и способности к взаимодействию. Перед глазами прошло много примеров этому, но один я помню особенно ярко.
Двенадцать лет назад самым старшим в моей домашней четвероногой стае был кобель стандартной таксы по кличке Богатый Йорик. В детстве, как и все таксы, он был милым длинноухим щенком с морщинками на лбу и складочками на бархатных лапах. Йорик стал моей первой и единственной на сегодняшний день таксой, поэтому именно на него легла просветительская роль. Благодаря этой собаке я узнала о породе много интересного и навсегда внесла такс в список сверхсобак, способных на невероятное. Оказалось, таксы растут очень быстро, причем не только в длину и в ширину, развитие мозга часто опережает тело. Только вряд ли для осознания окружающего таксы используют столь устаревший инструмент! По моим предположениям, в голове у таксы находится новейшая компьютерная система, все программы в которой обновляются в десять раз чаще, чем на моем ноутбуке. Такса – это Чарли Чаплин собачьего мира, и дело вовсе не в коротких ножках и смешной походке. Таксы – фантазеры, комедианты с сердцем трагика, талантливые актеры, которые, подобно великому Чаплину, могут рассказать вам целую историю, не произнеся ни слова. Каждая такса – это маленький мир, суверенное государство, свято чтущее свои традиции и правила.
До двух лет Йорик оставался «любимым ребенком», единственной собакой в доме, пока не появился забавный щенок керн-терьера Лилу. До нее Йорик практически не встречал щенков, но принял Лилу словно нашел в ней смысл всей своей жизни. Воспитание и заботы о социализации маленького керна легли на мощные плечи Йорика, и он прекрасно справился с поставленной задачей! Ученица попалась смышленая – наравне со старшим товарищем быстро научилась искать на улице запрещенные «продукты» и прятать их за щекой, чтобы не отняли. Очень скоро я поняла, что все плохие привычки Йорика Лилу снимает как под копирку, активно стараясь влиться в компанию. Во время первых прогулок Йорик даже в ущерб своим взрослым интересам старался быть рядом со щенком, следил за Лилу не менее внимательно, чем я. И однажды его забота оказалась для нее спасительной.
Было начало весны, в овражке за домом, где я гуляла с собаками, еще лежал глубокий снег. На вечерней прогулке мы не спеша проходили свой обычный маршрут в стороне от дороги. Вдруг сильный хлопок, почти взрыв встревожил гулявших вместе с нами собак, и они стали наперебой лаять. В общей суматохе я не сразу заметила, что напуганная Лилу уже бежит прочь из оврага, в сторону дороги. Я окликнула щенка, но Лилу не отреагировала на команду. Я попыталась догнать ее и остановить, но мои ноги все больше вязли в рыхлом весеннем снегу, а расстояние между Лилу и проезжей частью стремительно сокращалось.
Наконец, уже едва выдергивая ноги из снега, я споткнулась и упала. И в этот момент мимо меня, даже не задержавшись рядом, пробежал Йорик. Со стороны могло показаться, что собака просто бежит за мной, но оказалось, что вместе со мной Йорик пытался догнать Лилу! Я никогда не узнаю, что в тот момент понял мудрый такс и чем он руководствовался, но на моих глазах он настиг беглянку и, чуть опередив ее, как шлагбаумом, преградил путь своим длинным телом. Лилу с разбега ткнулась носом в рыжий бок Йорика и остановилась. Тут моего сбившегося во время погони дыхания хватило на то, чтобы крикнуть еще раз: «Ко мне Лилу! Ко мне!». У Лилу словно щелкнул какой-то переключатель в голове, она повернулась и побежала на мой голос, а за ней семенил ее рыжий спасатель.
Йорик прожил рядом с Лилу долгую жизнь, строго, но заботливо воспитывал ее щенков, заслужив домашнее прозвище дедушка Йор. Для всех молодых кернов, позже появившихся в моем доме, Йорик был непререкаемым авторитетом – по первому рыку «дедушки» прекращались все разборки и конфликты. И только Лилу он всегда позволял чуть больше, чем другим собакам, раз и навсегда выделив ее для себя как особую личность.